ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

1. "После сих происшествий было слово Господа к Авраму в видении, и сказано: не бойся, Аврам; Я твой щит; награда твоя весьма велика".

Эта глава в высшей степени важна, следует перечитывать ее и много размышлять о ней. Но меня отвлекают дела церковные и придворные, и нет свободного времени, чтобы с большим усердием предаться размышлениям.[1] Поэтому мы прочтем о ней лекции, по крайней мере, относительно того, что касается языка.

До сих пор мы слышали о славной победе Авраама и о чудесном деянии, посредством которого Бог явил Себя в том веке, дабы таким образом побудить всех людей принять Бога Авраама, Который один является Всевышним и Всемогущим.

Далее последовали как испытания, так и утешения, и Моисей соединил их с повествованием о победе таким образом, что здесь, как и в других местах, он, казалось бы, мало задумывался о систематизации исторического повествования. Опытные в духовных делах читатели знают, что такая модель более всего соответствует истине, поскольку за утешительными событиями всегда следуют новые опасности и новые волнения. Но не вполне опытный человек часто думает, будто рассуждениям и повествованиям пророков недостает последовательности.

Итак, после этой славной победы, благодаря которой вера Авраама несомненно окрепла, а его сердце получило чудесную поддержку – особенно благодаря тому, что первосвященник Сим выступил с такой серьезной речью – последовало новое испытание. И все же из повествования невозможно до конца понять, что это было за испытание.

Одно верно и совершенно определенно, когда Бог обратился к Аврааму с этими словами и велел ему не бояться, эти слова не были беспричинны. Авраам, некоторое время назад окрыленный победой, теперь был окружен новыми опасностями, заботами и ужасами.

Если бы он не оказался на грани отчаяния в отношении своей защиты, или если бы он не сомневался в своей награде, какая была нужда в Божием призыве не бояться и в Его обетовании о щедрой награде?

Потому здесь мы следуем общему правилу, которое Пс. 29:7-10 указывает в качестве общего примера для всех святых: «И я», - сказал Давид, - «говорил в благоденствии моем: `не поколеблюсь вовек'. По благоволению Твоему, Господи, Ты укрепил гору мою; но Ты сокрыл лицо Твое, и я смутился. Тогда к Тебе, Господи, взывал я, и Господа умолял: `что пользы в крови моей, когда я сойду в могилу? будет ли прах славить Тебя? будет ли возвещать истину Твою?’»

Таков обычный способ подготовки святых и благочестивых людей. По этой причине в Пс. 4:4 сказано, что Бог чудесным образом направляет Своих святых. Воодушевленный чудесной победой, по благости Божией, Авраам ощущал такую духовную радость и такую безграничную безопасность, что он говорил в своем сердце: «Я никогда не поколеблюсь». Но внезапно все изменилось: «Ты сокрыл лицо Твое», - сказал Давид, - «и я смутился».

Зачем или как Бог совершает это? Почему Он не сделает эту радость для своих святых полной и прочной? Мне не известно ничего, кроме того, что я наблюдаю такой образ действия и общий пример у всех святых, и даже у Самого Христа, их Главы, Который временами радовался духовно и воздавал Богу благодарение в Святом Духе. Затем Он вновь духовно скорбел, молил о защите и сетовал о том, что Он оставлен в час смерти, как можно видеть в Пс. 8:5 и в Пс. 21:2. Потому следует усвоить этот пример и этот образец святых, этот способ, при помощи которого Бог направляет Своих святых.

Авраам радовался столь замечательной победе. Бог сделал его имя славным среди всех соседних народов. Потому ему угрожала опасность тщеславия. Нет ничего, что наша природа переносила бы труднее, чем воздаваемые ей почести и Божие благоволение. Потому Бог на некоторое время отвращает лицо Свое и предоставляет человека самому себе. Тогда незамедлительно приходят скорби и тяготы.

Так Павел сказал во 2 Кор. 1:9: «Мы сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых».

Бог ненавидит нашу самоуверенность. Но таков естественный недостаток, тревожащий всех святых, особенно величайших из них. В результате они грешат против Первой скрижали.

Ведь похоть, имеющая отношение ко Второй скрижали, у святых достаточно обуздана. Воровство, прелюбодеяние и убийство не тревожат их, как молодых людей, плоть которых еще сильна и здорова. Но их преследуют другие опасности, более серьезные и более обременительные. Явные грехи против Первой скрижали -- упование на собственные силы, высокомерие и претензии на праведность и мудрость. Святые должны постоянно сражаться с этими чудовищами.

На этом поприще проливали пот Авраам, Моисей, Аарон и Давид, обуздывая и преодолевая самонадеянность и гордыню.

Как представляется, Авраам переживал подобное испытание, о чем ясно свидетельствует сказанное. Соответственно, когда Бог увидел опасность самонадеянности, Он отвратил лицо Свое и таким образом воспрепятствовал искушению.

Таким изъяном страдаем все мы. Когда Бог посылает замечательные дары, ветхий Адам превозносится и гордится, поскольку он видит, что другие не имеют подобных даров. Но, не желая, чтобы этот грех губил святых, Бог дал Павлу ангела сатаны, удручавшего его, дабы он не превозносился своими откровениями (2 Кор. 12:7).

Поэтому справедливо восхваляют епископа из одного повествования, который, когда необходимость заставила его принять на себя учительское служение, коленопреклоненно отказывался от этой должности, или когда Бог настаивал, чтобы он принял ее, просил избавить его от честолюбия и тщеславия.[2]

Если Павел, величайший Апостол, не был свободен от сего недуга – более того, если он мог освободиться от своей болезни лишь через страдания и удары от сатаны – почему же не должны бояться мы, стоящие намного ниже его?

По своему естеству мы не можем избежать высокомерия, получая дары Божиих, равно как и наоборот, мы впадаем в отчаяние, когда у нас отнимаются эти дары.

Здесь также нет надобности в подробных исторических примерах. Что еще, кроме ужасного высокомерия и честолюбия двигало Мюнцером, анабаптистами, сакраментариями, Цвингли и Эколампадием?[3] Если кто-то способен написать четыре слова по-гречески, истолковать один псалом, он раздувается от этого знания, как на дрожжах. В результате он думает, будто ходит по облакам, превыше прочих людей.

Я довольно рано научился распознавать этот недуг, поскольку меня предостерегали многочисленные повествования Святого Писания. Поэтому в начале Реформации, когда Бог помимо моей воли чудесным образом вовлек меня в этот раскол (если я могу его так назвать), я усердно молил Его избавить меня от такого зла.[4] Он услышал мою молитву. Ведь Он сохранил меня свободным от этого искушения, хотя и не настолько свободным, чтобы я его не чувствовал. Он настолько занял меня обязанностями, заботами, опасностями и невзгодами, что они без труда выбили из моего ума всякое честолюбие.

Если только Бог не избавляет нас таким образом, это дикое чудовище одолевает любого. Юность подвергается своим опасностям, зрелость своим. Поскольку тело уязвляет похоть, сердце – жадность, гнев, ненависть и подобные чувства, различным образом беспокоящие ум. Но эти борения касаются Второй скрижали и постепенно отступают.

И когда борьба, казалось бы, завершается, мы вступаем в новое, более ожесточенное сражение, касающееся Первой скрижали, сражение с высокомерием, тщеславием и самонадеянностью, обитающими в нас благодаря нашим дарам.

Ради спасения от этой заразы, Павел носил в своей плоти жало сатаны. «И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений», - засвидетельствовал он, - «дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня» (2 Кор. 12:7).

Кто вообразил бы, взирая на Павла, что он претерпевал такое искушение? Кто не подумал бы, что он уже давно преодолел и подавил его?

И все же в Послании к Римлянам (7:23) он указал на еще большую опасность, сетуя, что стал пленником греха, или «закона греховного».

Видя такое у столь великого Апостола, вы не станете чувствовать себя безопасно, не правда ли? Так и Авраам еще пребывал во плоти. Потому стоит ли удивляться , что после столь замечательной победы он превознесся в своем сердце и возгордился успехом? Но, чтобы сдержать его высокомерие, Господь послал ему большое и суровое испытание, дабы сокрушить и смирить его душу.

Хотя мы и не знаем, какова была природа этого испытания, все же можно заключить о его страдании, которое мы упоминали выше на основании Псалма. Одержав победу, он в радостном духе и громким голосом пел Te Deum laudamus. Он заявлял: «Я никогда не поколеблюсь». Но когда Господь отвратил лицо Свое, пришла скорбь, наполнившая и потрясшая его сердце настолько, что он совершенно забыл о славной победе, и ему показалось, будто он полностью оставлен и отвергнут Богом.

На повествования такого рода следует обращать пристальное внимание, дабы мы могли утешать скорбящих. Ведь испытание посылается, чтобы мы не превозносились из-за даров, которые у нас есть. Но, хотя страдание от такой сердечной скорби тяжко, тем не менее, нам следует утешаться в этих невзгодах знанием того, что прощение грехов остается неприкосновенным и неизменным. Давайте же помнить об этом даре и предпочитать его другим. Действительно, в сравнении с этим даром, следует презирать все прочие, сколь бы великими и славными они ни были. Тогда наши сердца получат некоторое облегчение.

Бог воистину дает Своим великие дары, как здесь Он дал Аврааму славную победу. Однако Он еще не изливает все Свои дары, Он еще не дарует Себя полностью. Хотя вы можете обладать более великими дарами, чем Авраам или у Моисей, все же у вас еще нет Самого Господа. Он медлит и как бы удаляет Себя от нас. Очевидно, чтобы когда мы не подвергаемся испытаниям, когда и все спокойно и безмятежно, мы все же боялись Его и не говорили, подобно самонадеянным людям: «Я не поколеблюсь вовек». Ведь когда мы поем эту песнь, тотчас следуют слова: «Но Ты сокрыл лицо Твое, и я смутился»[5].

Поэтому людей, считающих себя непобедимыми при отсутствии испытаний, охватывает беспредельный страх, когда они оказываются в тисках испытаний.

Однако это происходит не потому, что Бог, передумал, отнял Свою благодать и отказал в прощении грехов. Его желание спасти нас через Своего Сына, в Царство Которого Он нас призвал, остается непреклонным и неизменным. Но временно отнимается осознание этой милости.

Потому люди, претерпевающие такое испытание в монастырях, называют это духом богохульства. Но прочие определяют это более мягко и уместно, как отсрочку благодати. В молодости я читал об этом в их дискуссиях, но не понимал до тех пор, пока не стал читать Святое Писание.

Поэтому немалое утешение состоит в понимании того, что благодать не отнята, но воистину непоколебима и неизменна, ощущение благодати на время отнимается, и на ее место приходит ужас, потрясая душу. Тогда человек теряет терпение, думает, будто не может перенести гнева Божия, и попросту превращает Бога в сатану.

Христос пережил это испытание в саду (Мф. 26:41), где естество боролось с духом, и дух воистину был силен, а плоть немощна, сокрушена, исполнена страха и обеспокоена. Никто не будет по-настоящему скорбеть, пока Бог не оставит его, равно как и наоборот, никто не может скорбеть, когда Бог присутствует. Итак, печаль указывает на то, что Бог отошел от нас и оставил нас на время. Подобным образом, в Книге Песни Песней (2:9) невеста сетует, что жених скрылся за стеной и смотрит сквозь решетку. Тогда происходит то, о чем написано в Пс. 106:27): «Они кружатся и шатаются, как пьяные, и вся мудрость их исчезает».

С другой стороны, как написано в Книге Премудрости (3:7), когда Бог озаряет наши сердца лучами милости, наши сердца не могут не радоваться, даже если нас, подобно Стефану, влекут на мучения и смерть.

Потому очень полезно размышлять об этих примерах, то есть о том, что святые, сильные в Святом Духе, сильнее самого сатаны. С другой стороны, оказываясь в тисках испытания, они трепещут так, что боятся даже колеблющегося листа (Лев. 26:36). Мы получаем напоминание о своей слабости, чтобы даже при обладании величайшими дарами нам не превозноситься, но оставаться кроткими и бояться Бога. От поступающих иначе Он отвращает лицо, а затем следуют беды и невзгоды.

Эти замечания я хочу поставить предисловием к данной главе, в которой мы узнаем, о чем говорит Пс. 4:4: «Знайте, что Господь отделил для Себя святого Своего», то есть Он удерживает Своих людей различными способами, чтобы они не становились еретиками, самонадеянными из-за своих даров, и не превозносились бы над людьми, не имеющими этих даров. Ведь поступающие так очень близки к погибели.

Поэтому людям, призванными в качестве церковных учителей, чтобы управлять другими, следует возносить особые молитвы, дабы они были сохранены от этой беды как от величайшего и опаснейшего зла.

Другие грехи – такие как гневливость, нетерпение и пьянство – естественно навлекают позор своей мерзостью. Предающиеся им люди знают, что грешат. Потому они смущаются. Но тщеславие и упование на собственную мудрость или праведность – это грех такого рода, что его не признают грехом. Напротив, люди благодарят за него Бога, как поступал фарисей в Евангелии (Лк. 18:9-14). Они радуются ему, как необычайному дару Святого Духа. Поэтому он является совершенно неизлечимым и сатанинским злом.

Бог сохранил святого Авраама от этого зла, даровав славному победителю такие страдания, что понадобилось утешить его Божиим словом. Хотя, как я говорил, природа этого испытания точно не известна, все же обстоятельства показывают, что оно было весьма сурово, и Авраам оказался совершенно сломлен

Возможно, Авраам беспокоился о своем потомстве, о чем свидетельствуют его слова. Бог обещал ему землю Ханаанскую и вечное благословение. Но поскольку Сарра была бесплодна, и надежда на детей почти полностью исчезла, он думал: «Почему же Бог, который столь милосерд к тебе, не дает тебе сына? Может быть, ты оскорбил Его, и Он передумал?»

Я не осмелюсь утверждать, что это страдание было именно таково. Потому я следую общему правилу – Бог вновь посылает Своим святым печаль после радости, чтобы они не возгордились и не стали самонадеянными. После того как они ожили, Господь низвергает их в ад, дабы Он мог вновь вывести их оттуда. И если даже наше предположение относительно природы рассматриваемого страдания неверно, мы не заблуждаемся в понимании общей модели.

Слова: «Не бойся, Аврам», абсолютно ясны. Они показывают, что благочестивого мужа охватил великий страх, и он испытал муки неверия. Иначе зачем Бог добавил: «Я – твой щит; награда твоя весьма велика». То есть Авраам думал: «Быть может, Бог избрал кого-то другого, после того, как Он исполнил Свое обетование. И кто знает, не была ли эта великая победа всем, что Он обещал тебе?»

Когда Бог убирает Свою руку, плоть создает странную диалектику и риторику. Против этих, так сказать, стенобитных орудий, ударявших в сердце Авраама, Бог воздвиг великие твердыни: «Не бойся, Аврам. Я твой щит. Награда твоя весьма велика». Он как бы сказал: «Кого тебе бояться, если Я защищаю тебя? Чего еще ты можешь требовать для себя, если Я – твоя награда? Разве у тебя нет большей награды, чем земля Ханаанская или даже весь мир?» Это весьма замечательное утешение, и оно показывает, что испытания и страх, которые пережил Авраам, также были необычайными.

Что же касается утверждения текста о том, что Бог говорил с Авраамом «в видении», мы еще не встречались с таким выражением у Моисея. В двенадцатой главе просто сказано, что Бог «сказал Авраму». Позднее сказано, что Господь «явился Аврааму». В данном фрагменте также записано, что Господь говорил с Авраамом, но указан новый способ

Разнообразие выражений проливает свет на три типа пророчества, или три вида откровения, которые ясно упомянуты в Числ. 12:6-8, где Господь сказал: «Если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом Моим Моисеем, - он верен во всем дому Моем: устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях».

Это видение или обличье открывается, когда Бог является бодрствующим людям, а не во сне. То есть Авраам определенно не спал, когда Господь сказал ему эти слова, ведь он вышел, и ему было заповедано посмотреть на небо и сосчитать звезды. Это не было воображаемой видимостью, поскольку глаза Авраама были открыты и бодрствовали.

Но эти видения обычно являются образами, требующими объяснения, как например, видение Амоса о создании саранчи, когда листья зеленели (7:1). Саранча представляет царя Вавилонского, а создающий саранчу есть Бог, посылающий наказание Своему народу. Моисей назвал это образом или видением.

Сны стоят уровнем ниже. Писание часто упоминает о них. Хотя человек не пользуется своими органами чувств, его уму представляются некоторые образы, пока его тело спит и органы чувств отдыхают.

Так Фараон и Навуходоносор во сне видели образы грядущих событий.

У Августина сохранилось восхитительное повествование о некоем враче, считавшем учение о воскресении мертвых и бессмертии души сомнительным. Во сне ему явился прекрасный юноша, обратился к нему, как к знакомому, и спросил, знает ли он его. Когда спящий врач ответил: «Нет», но все же признал, что видит и слышит его, юноша сказал: «Как же ты видишь меня, когда твои глаза сомкнуты во сне? Как же ты слышишь меня, когда твои уши не открыты, и ты спишь?»[6]

Потому пойми и уверуй, что существуют другие, духовные глаза, которыми видит верующий во Христа, когда телесные глаза закрыты смертью, или скорее полностью разрушены.

Это видение было получено врачом во сне, и Писание свидетельствует, что Бог часто таким образом открывает грядущие события благочестивым людям.

Но здесь спрашивают, каковы критерии истинности снов, и как можно узнать, от Бога или от сатаны приходят видения. Язычники также видели, что умы различным образом обманываются видениями во снах. Потому Катон предупреждал, что опасно увлекаться снами,[7] а Иисус, сын Сирахов, сказал (34:6-7): «Не прилагай к ним сердца твоего. Сновидения ввели многих в заблуждение, и надеявшиеся на них подверглись падению».

Суеверие и любопытство всячески порабощают людские сердца, и сатана часто смеется над людьми. Потому не всегда легко увидеть различие.

Однако исторические повествования Святого Писания указывают на такую закономерность[8] - сны от Бога производят на сердца воздействие такого рода, что не только разум, но и воля возбуждаются чрезвычайно. Сон настолько взволновал ум Навуходоносора, что он угрожал гадателям смертью, если те не откроют ему смысл увиденного сновидения. Ведь его разум не мог успокоиться, пока не будет истолковано это сновидение.

Но, при том что сатана также вызывает видения и сны, которыми обманывает легковерных людей, третья разновидность откровения совершенно достоверна. Бог говорил с Моисеем лицом к лицу и добавил Своего Святого Духа, чтобы запечатлеть Слово в сердце и ободрить.

Когда Авраам услышал обетование о благословенном семени, он одновременно получил откровение Святого Духа. Потому его понимание откровения отличалось от иудейского. Оно не было связано исключительно с физическим семенем и физическим благословением, но в его сердце просиял новый свет, указывающий на прощение грехов и примирение с Богом.

Соответственно, этот вид откровения – в котором Бог говорит лицом к лицу и просвещает сердце лучами Своего Духа – гораздо достовернее, нежели сновидения.

Но когда данный текст утверждает, что Господь говорил в видении, нам следует понимать это в том смысле, что Авраам слышал, как Господь говорил в видении. То есть он не только слышал слово, но слово было представлено неким образом Говорящего, какова бы ни была его природа. Поскольку Моисей на это не указал.

[1] О важности данного замечания для определения хронологии «Лекций о Книге Бытие» смотрите наше «Предисловие».

[2] Эта идея стала настолько распространенной, что фраза Nolo episcopari почти стала пословицей. Многие кандидаты на епископское и папское служение делали вид, что убегают, но их почти всегда вовремя ловили.

[3] Вероятно, упоминание педантизма самоучки особенно направлено против Цвингли.

[4] Под фразой initium Evangelii Лютер здесь подразумевает начало Реформации.

[5] Пс.29 – прим. ред.

[6] Августин рассказывает эту историю в своем Послании 415 года к Эводию, Epistola CLIX, Patrologia, ries Latina, XXXIII, 699-700.

[7] Catonis disticha, II, 31.

[8] На месте слова «закономерность здесь употреблено латинское слово analogia.

	Полный текст этого произведения доступен в магазине электронных книг. Перейти в этот каталог можно, кликнув мышкой по изображению слева, или по этой ссылке. Текст представлен в формате PDF и может быть использован для чтения на мониторе персонального компьютера, на экране специализированных устройств (коммуникаторов, электронных книг), а также для распечатки и использования в личных нуждах.

Вернуться в каталог